ДИПЛОМ С ПРАВОМ НА РАЗДЕВАНИЕ

Эта дама пришла ко мне несколько лет тому назад. После примерно получаса беседы она неожиданно, как говорится — ни к селу ни к городу, сдержанно запылав, заявила: «Доктор, вы мужчина моей мечты, и я хочу, чтобы вы ехали со мной на переднем сиденье моего "ситроена”!» Как всегда следует делать в таких случаях, я предложил ей поговорить на эту интересную тему немного подробнее, и вот что выяснилось. До меня она уже имела дело с двумя моими коллегами, и оба согласились на ее аналогичные предложения легко и без колебаний.

Один, не откладывая дела в долгий ящик, заключил ее в объятия прямо в кабинете, предварительно совершив небольшой обряд. Он сказал так: «Сейчас вы выйдете отсюда как пациентка, а вернетесь ко мне уже как женщина!» Судя по всему, у него был заранее заготовленный ритуал для подобных случаев. Другой благородно дотерпел до вечера, который они провели вместе в гостинице (номер оплачивала она). Таким образом, обращаясь к очередному психотерапевту, в данном случае ко мне, она сознательно и целенаправленно искала не столько психотерапевтической помощи как таковой, сколько совсем других радостей. Или уже имела определенные основания считать, что одно от другого не очень сильно отличается.

Получив от меня подробные разъяснения, что это абсолютно недопустимо, она удивленно спросила: «Так что же, и они не имели права? Почему же они тогда пошли на это так легко? Я думала, это в порядке вещей… Они говорили, что это полезно для душевного здоровья…»

Придя в другой раз, она пожаловалась на некую даму, пытающуюся оклеветать ее в глазах мужа. Та всюду и везде якобы говорит про нее, будто она дурно сложена. Желая опровергнуть наветы соперницы и убедить меня в своей правоте, она выказывала нетерпеливую готовность тут же раздеться и продемонстрировать мне таким образом совершенство своего телосложения. «У вас ведь есть медицинский диплом?» — осведомилась она деловито. Я кротко спросил, какое это, собственно, может иметь значение.

«Как? — удивилась она. — Вы не понимаете? Медицинский диплом — значит, можно раздевать и ощупывать!»

Иначе говоря, потерпев со мной неудачу в первый раз, она во второй раз продемонстрировала определенную настойчивость и изобретательность в достижении своих целей. Но моя профессиональная совесть не дремала. Она, собственно, никогда не дремлет. Ей просто не дают такой возможности.

ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ ДОБИТЬСЯ СВОЕГО

Нет психотерапевта, который не знал бы заранее о готовящемся покушении на его чувства. В самом деле, подобные объяснения нам приходится слышать довольно часто и как-то на них реагировать.

Если свести в один монолог слышанные мной речи клиенток, домогающихся, скажем так, взаимности, то это может звучать примерно так: «Есть правила и есть исключения. Я как раз такое исключение… Вы должны более творчески подходить к своей работе и тогда будете намного успешнее… Вы боитесь, что узнает ваша жена, а она не узнает, я вам это твердо обещаю… Вы отказываетесь приехать ко мне домой, потому что боитесь потерять ваш гонорар. Хотите, я вам заплачу вдвое?.. Давайте, мы прекратим совместную работу, подождем немного, а потом встретимся уже в другом качестве, и тогда вы ничего не нарушите… Вы меня отвергаете, и у меня сразу ухудшилось состояние, вернулись почти все симптомы… Если бы вы были полноценным мужчиной, а не размазней, то вы вели бы себя сейчас совсем иначе… Я вас сейчас просто один раз поцелую, а дальше будем работать по-прежнему, и все будет точно так же… Вы лживый тип, потому что не хотите признать, что я вам очень нравлюсь, это же видно с самого начала… Не может быть, чтобы вы ничего не чувствовали, вы же не железный. Если вы сейчас не перестанете лицемерить, то я просто уйду».

Что делать в таких случаях? Руку, лежащую на моей руке, убираю, даму интеллигентно, спокойно, но настойчиво водворяю с колен обратно на место в ее кресло. Мягко, сочувственным тоном, увещеваю ее вести себя по возможности сдержанно, конечно, как и полагается, обстоятельно разобрать сложившуюся ситуацию.

Риск возникновения этих чувств в нашей профессиональной жизни достаточно велик. Далеко не всегда речь идет о «любви», о том, что принято называть эротизированным переносом. Порой в чувствах наших клиентов имеет место как раз наоборот — агрессия, но это тема для отдельного разговора.

ЧТО НЕ ЗАПРЕЩЕНО, ТО ПОЗВОЛЕНО…

Как ни печально это звучит, интимные контакты, берущие свое начало в психотерапевтическом кабинете, — дело в нынешней российской действительности вполне обычное.

Во всем остальном мире сексуальные отношения с клиентками — нечто заведомо неприемлемое, позорное, нетерпимое и сурово наказуемое в любом психотерапевтическом сообществе. Причем они распространяются не только на то, что происходит во время терапии. И после психотерапевтического курса в течение нескольких лет спустя (чаще всего речь о трех годах) нельзя вступать в контакт с клиентом ни по какому поводу, кроме собственно психотерапевтического. Нельзя, к примеру, пойти вместе в театр, в ресторан или на выставку.

Система наказаний и процедура их применения подробно прописаны. Пойманный на предосудительном поведении психотерапевт поступает в распоряжение этической комиссии. Если разбирательство подтвердит факт интимных контактов, то виновник лишается права практиковать, изгоняется из профессионального сообщества и, как следствие, лишается возможности преподавать. Здесь важно сказать, что во всем мире психотерапию преподают люди, имеющие собственную многолетнюю практику. Такое, чтобы психотерапию преподавали люди с минимальной психотерапевтической практикой или вовсе без оной, как это порой бывает у нас, редко где еще встретишь.

А что же наши российские коллеги, склонные к нарушению профессиональной деонтологии? Стесняются ли они своего поведения? Совершив поступок, порицаемый повсюду, сторонятся ли они дневного света, чтобы кто-нибудь случайно не узнал их и не стал показывать на них пальцем, возглашая позор и хулу? Ничуть не бывало!

Многие помнят, как несколько лет тому назад в одной популярной телепрограмме один наш коллега, востребованный массмедиа, к слову сказать, очень толковый и эрудированный профессионал, вдруг разоткровенничался. Он поведал всем о том, что был близок с пациенткой, причем не с одной, а со многими. В отдельных случаях, не без гордости добавил он, даже получал за это гонорар. Известные анекдоты о близости психотерапии и «древнейшей профессии» обрели, что называется, живое воплощение.

Другой, еще более популярный медийный психологический персонаж охотно говорит обо всем этом как о чем-то неизбежном и представляет свою жену, бывшую пациентку.

Многим в нашем профессиональном сообществе известна история одного нашего весьма высокостатусного коллеги, который на простом банальном факте соблазнения клиентки не остановился. Будучи также известным преподавателем, он заявил, что ей было бы неплохо «пойти поучиться самому интересному, а именно работать с людьми». Она послушно отправилась обучаться психологии в образовательный проект, которым он сам же и руководил. Разумеется, роман при этом продолжался. Но такая мелочь, как близкие отношения со студенткой, что тоже, кстати сказать, сурово преследуется в академическом мире во всех развитых странах, в расчет, ясное дело, вообще не принималась. Этот сюжет надо признать одним из самых небанальных — путь из клиенток в «подруги» и далее в ученицы проделывает далеко не каждая.

В давние советские времена мне пришлось работать с бывшими клиентками одного моего коллеги, причем тоже пользовавшегося известностью и авторитетом в кругу профессионалов. Для этих женщин терапия с последовавшими затем интимными отношениями стала очень травматичным переживанием. Коллега не ограничивался одной только сексуальной эксплуатацией, каковая шла вкупе с элементами унижения и жестокости. Он заставлял своих клиенток, перешедших уже в новый статус, помогать ему в научной работе, в частности делать для него, безвозмездно разумеется, переводы с иностранных языков. Нет худа без добра, в какой-то степени это даже, возможно, способствовало развитию науки. Только вот, такая незадача, бедные женщины много лет спустя не могли без содрогания вспоминать об этом опыте. Одна даже просила меня «загипнотизировать» ее, чтобы она могла забыть обо всем, что связано с той историей. Так что иногда бывает и такая психотерапия — по поводу последствий психотерапии.

С другой стороны, за что, собственно, ругать этих симпатичных джентльменов? Они совсем не нарушали никаких законов и правил, отнюдь. Этих законов и правил, действующих во всем мире, у нас в России попросту нет.

Нет закона о психотерапии. Здесь, как показывает опыт, требуется отдельное законодательство, отличное от медицинского. Соответственно, нет никакой системы наказаний, не прописана процедура их применения. Профессиональное сообщество тоже пока не сформировано как самостоятельная независимая сила, способная решать проблемы такого рода. Так что есть по меньшей мере одна сфера, в которой Россия на сегодняшний день — самая свободная страна в мире.